07.06.2021
Опрос недели: А вы бы хотели что-то запретить в России и Татарстане?
В последнее время Россию буквально захлестнули предложения о различных отменах, запретах, ограничениях. Только на этой неделе депутат Госдумы Виталий Милонов предложил отменить пенсию коллекторам, а депутат Госсовета РТ Ильшат Гафуров увидел серьезную угрозу безопасности в занятиях пейнтболом. Нужно ли нашему государству идти и в дальнейшем по пути ужесточения различных правил или, наоборот, следует их смягчать?
Олег Матвейчев, политолог, политтехнолог:
Есть большое количество вещей вредных, которые нужно запретить. Онищенко, например, хотел «Макдоналдс» запретить — совершенно верно, я считаю, что его надо запрещать: абсолютно нездоровое питание, привычки, которые никак не относятся к нашему образу жизни. Считаю, что для Татарстана как для мусульманского региона будет актуально введение запретов, связанных с алкоголем и курением. Возьмите пример с кавказских республик — Чечни и так далее. Может быть, не полный запрет алкоголя, а более серьезный. Он бы нам всем не повредил и на остальной территории России. Считаю, что нужно поднимать акцизы и на курево.
Хотел бы определенные запреты внести для СМИ, которые абсолютно злоупотребляют свободой слова, не следят зачастую за тем, что они говорят. Потому что в Америке за половину того, что наши газеты и СМИ пишут, говорят про людей отдельных, про правительство и прочее, их бы юристы местные засудили огромным количеством штрафов, исков о деловой репутации и так далее. У нас все это безответственно проходит. Многое у нас не отрегулировано, мы живем в очень разбалансированном законодательном пространстве, привыкли чуть ли не с 90-х годов ни за что не отвечать. И тем самым нарушается общий мир у нас в стране, из-за того, что где-то идет определенная гражданская война.
Одно из первого, что бы я сделал, — запретил бы анонимность в интернете. Анонимность — это синоним подлости. Любой человек, честный и порядочный, не должен быть анонимом, если ему нечего скрывать, если он имеет четкие цели. Посмотрите, кто прежде всего пользуется анонимностью? Педофилы, извращенцы, торговцы наркотиками, террористы, скулшутеры. Вся грязь, вся темень — это все процветает на почве анонимности. И, соответственно, дальше идут боты, манипуляторы различные, имеющие хитрые цели, люди, которые агрессивно себя ведут и не хотят нести ответственность. Чем более плохим является какой-то человек, преследуя цели плохие и неблагие, тем больше у него склонности к анонимности. Анонимность всегда рука об руку идет со злом. Как только мы разберемся с этим злом, мы со многими вещами покончим.
Евгений Минченко, политтехнолог:
Я бы запретил жанр «в Госдуме предложили». Какой-то один депутат прокукарекал, и началась вакханалия в средствах массовой информации. Это шутка, конечно, наверное, у нас в стране есть что запрещать. Но на самом деле думаю, что у нас в стране и так достаточно запретов. Что-нибудь происходит, и тут же начинают запрещать что-то те люди, которые абсолютно не разбираются в теме. Это первая реакция: «Давайте все запретим». Как, например, было после трагедии в Казани, когда люди, которые не в теме, стали срочно говорить о безопасности в школьных учреждениях. Я вообще не понимаю, почему есть такой удивительный зуд под названием «давайте что-нибудь запретим». А давайте что-нибудь разрешим?
Виктор Ерофеев, писатель:
Я хочу запретить все запреты! Мы их запрещаем и становимся просто более разумными, более ответственными. Потому что запреты делают нас обезьянами, а свобода — ответственными за поступки. Если мы этого не поймем, то станем обществом обезьян. Свобода подразумевает не запреты, а ограничения. Но мы сами себе в жизни ставим ограничения не делать того и этого, например. А запрет — это форма насилия над человеком, пусть он сам решает, что нужно. Понятно, если человек глупый и безответственный, то тут надо принимать какие-то решения, но не по отношению ко всему обществу и не по отношению ко всей стране. Запреты идут со всех сторон, ситуация казалась бы трагичной, если бы не выглядела смешной. Потому что все знают, что и в Советском Союзе все было запрещено и все равно какие-то механизмы ломались независимо от этих дурацких запретов. Потому нужно не запрещать, а воспитывать, чтобы было просвещение, больше цвета, больше денег, тогда и лучше станет. А трагические случаи, как у вас в Казани, к сожалению, они навсегда. Это природа человека. Я глубоко сочувствую вашей трагедии, и мои соболезнования всем близких погибших.
Сергей Еретнов, общественный деятель, экс-депутат горсовета Челнов:
Есть такая песенка: «Им бы понедельники взять и отменить». Тут то же самое. Идиотизм наших чиновников зашкаливает. Запрещать не лучший выход, это доказано многолетними традициями. Тот же пейнтбол, я, например, как пионер в детстве занимался в тире. И что, это делает меня потенциальным убийцей? Про Милонова мы тоже помним его известные демарши, когда он предлагал отрезать гениталии скульптурам в Питере. Обсуждать его инициативы просто глупо. Но я бы запретил коррупцию. Это было бы здорово. У нас сейчас законы до такого абсурда дошли, что разрешено при каких-то там определенных обстоятельствах брать взятки. Скрывать доходы, не разглашать, кому принадлежит собственность, — я не знаю, чем они руководствуются, умных вещей от власти ждать не приходится. Они просто выезжают на таких инициативах. В Татарстане, понятно, трагедия случилась, но вместо того, чтобы разбираться с общей проблемой, воспитывать молодежь в духе патриотизма, они придумывают такой бред.
Коррупция у нас везде, а молодежь лет с 14 получает свободный доступ к интернету и начинает читать про то, как жируют чиновники, как их дети учатся за границей. Им не понять, почему у кого-то смартфон за 300 тысяч, а их семья себе обычный телефон купить не может. 1 процент наших граждан имеют контроль над половиной богатств целой страны, этот диссонанс не может не бросаться в глаза. Раньше такого не было. У меня есть воспоминание из детства. В моем подъезде, например, жил один из руководителей КАМАЗа, и все отличие его уровня жизни от нашего заключалось в том, что за ним по утрам приезжала черная «Волга». Все более-менее было одинаково, и различия сильно не раздражали. Сейчас же все кардинально изменилось.
Рассчитывать, что молодежь станет слушать кого-то вроде Гафурова, наивно. Давайте тогда вообще стрелковый спорт запретим. Вместо того, чтобы решать проблемы, они пытаются отвлечь от насущных вопросов, например невозможности получить нормальное высшее образование и чего-то добиться, не имея связей и влиятельных родственников. Запретами такое просто не решить. Я считаю, что ко всему нужно подходить индивидуально. Так, недавно владельцам приусадебных участков запретили сжигать на них мусор и траву. Я считаю, что это непродуманное решение. Куда это все девать? Любое действие должно быть продумано и иметь логику. Если вы что-то запрещаете — предлагайте альтернативу. Если наши дачники позвонят в «Гринту» с просьбой этот мусор вывезти, она, конечно, откажет. Так что делать в таком случае? Непонятно. Как по мне, любые запреты должны быть в пределах разумного и в интересах человека, для улучшения уровня комфорта. Только в этом случае они оправданы.
Валентин Катасонов, экономист:
А у нас ни одно правило не работает. У нас закон — что дышло, куда захотел, туда и вышло. И главное, что необходимо сделать, — это чтобы законы и правила начали работать. У нас нет как такового закона, нет такого понятия. И ладно, если бы нарушались и игнорировались какие-то подзаконные акты или даже законы. У нас нарушается и игнорируется даже Конституция Российской Федерации! Меня в прошлом году пытались обвинять в том, что я, мол, индифферентен по отношению к кампании по принятию поправок к Конституции Российской Федерации. А я говорил — какая разница? На сколько ноль ни умножай, будет все равно ноль. Исполнение закона по Конституции у нас никакое. Меня, конечно, больше интересует статья 75-я Конституции Российской Федерации, где написано, что Центральный банк своей основной задачей имеет обеспечение устойчивости российского рубля и выполняет эту функцию независимо от других органов государственной власти. Ну и что? В 2013 году Центральный банк в одностороннем порядке, ни с кем не согласовывая, без принятия поправок к Конституции и законам отказался от поддержания валютного курса. А обеспечение устойчивости российского рубля предполагает стабилизацию валютного курса. Честно говоря, это не просто нарушение закона — это государственное преступление. Но у нас даже государственное преступление никоим образом не пресекается. А что значит фраза «независимо от других органов государственной власти» в пункте втором данной статьи? Это получается, что государственный банк — орган государственной власти? А наши законодатели, которые, казалось бы, должны отслеживать любые нарушения закона, проголосовали за федеральный закон о Центральном банке, в статье второй которого написано, что Центробанк не отвечает по обязательствам государства, а оно не отвечает по обязательствам Центрального банка. Это как? Тут не надо быть юристом, чтобы видеть весь этот абсурд.
Потому чем больше Государственной Думой принимается законов (а я подсчитал, что наша Дума в среднем «выдает на-гора» по одному закону в сутки), тем больше инфляция этих самых законов, юридических норм. И тем больше хаоса. Как пресечь подобное? Я все-таки думаю, что право, закон, норма — производные от политической власти. А последняя, в общем-то, не обслуживает интересы России. Нынешний петербургский экономический форум это лишний раз показывает. От выступлений многих чиновников, от того, что они там заявляют, прямо берет оторопь. В лучшем случае это можно квалифицировать как некомпетентность, непрофессионализм, а в худшем — просто как подрыв экономических устоев и интересов России.
Сергей Майоров, Председатель Правления Машиностроительного кластера Республики Татарстан:
Я бы запретил брать с малого и среднего бизнеса налоги, уменьшил число проверок. Пусть ребята спокойно работают, я за то, чтобы разрешить свободное предпринимательство, чтобы ничто его ведению не мешало. А все те запреты, которые озвучиваются в последнее время… Ну касательно, например, пейнтбола — это ведь не просто развлечение, это еще и командный вид спорта. Командообразование полезно для сотрудников компаний, где не могут найти общий язык. Так что мне странно, что кто-то видит в нем угрозу.
Яков Геллер, генеральный директор ГУП «Агентство по государственному заказу РТ»:
Это же маятник, вы же понимаете. Сначала было провозглашено, что разрешено все, что не запрещено. Маятник качнулся в ту сторону, что все можно. Тогда вспомнили про вторую половину — что не запрещено. Значит, надо запрещать. А чтобы успокоить маятник, нужно запретить все вообще. Просто все запретить, а потом разрешать. Тут же политика — выборы приближаются, все хотят остаться в креслах депутатов, поэтому сидят и придумывают. Чтобы что-нибудь придумать для развития, нужны мозги. А запретить — очень легко. Зашел в трамвай, увидел, что там лузгают семечки — давайте запретим продавать семечки. Это же очень просто. Я не вижу здесь никакой государственной тенденции. Я вижу воспаленное воображение людей, желающих проявить себя, чтобы на них обратили внимание. И каждый раз, когда кто-то хочет что-то запретить, я вижу в нем человека, который желает, чтобы о нем узнали. Вспомните «Ревизора» — «увидите государя-императора, скажите ему про меня». И не более того. И не надо искать здесь какого-то целенаправленного действия государства.
Максим Шевченко, журналист, общественный деятель:
Я за свободу и справедливость. Я считаю, что разумные люди и без приказов и окриков начальства сами могут договориться об общественной безопасности, о том, как развивается общее пространство жизни, о том, как должны жить между собой народы, и о всяких иных разумных вещах. А они создают систему, при которой есть некая власть, которая заботится о таком, бессмысленном, народе, то есть о нас с вами. Они нам сверху, как с Олимпа, ниспосылают какие-то законы, ограничения или разрешения. А мы должны трепетать от страха или от радости. Я полагаю, что эта система лживая, нежизнеспособная, и хочу, чтобы в основе общественных отношений между русскими и татарами, другими народами, между армянами и азербайджанцами лежал бы общественный договор. Чтобы власть в наших поселках, в наших городах принадлежала жителям, которые там живут, а не депутатам, которые сделали карьеру, прислонившись к губернатору или к главе города, например. Чтобы перед нами открывались бюджеты на строительство школ, а если надо — на их оптимизацию, чтобы мы это решали, а не кто-то там.
Потому все их запреты — это способ дисциплинирования. Вот как сержант стоит перед строем молодых новобранцев, подходит к одному — и раз ему оплеуху! Его спрашивают: «Ты зачем его ударил? Это дедовщина?» А он отвечает: «Это не дедовщина, просто чтобы внимание привлечь. Смотри — он теперь за мной глазами следит и слушает все, что я говорю». Вот они с нами так же пытаются обращаться. Проблема только в том, что мы не новобранцы. А если мы и бойцы, то бойцы свободной армии, армии свободных людей. Потому я думаю, что эти их запреты — временная фикция, которая пройдет, как грязный весенний лед. Его вроде много, а проходит три дня, и смотришь — ничего не осталось. Только чистая земля с травой и цветами.
Артем Прокофьев, депутат Госсовета РТ от КПРФ:
Запрещать или разрешать? Вопрос на самом деле не такой простой, как кажется. В целом, конечно, я выступаю против политики запретов. Мы в последнее время видим просто шквал запретов всего и вся. Но мы с вами хорошо знаем, что запреты, репрессивное законодательство, которые существуют в других странах, зачастую не обеспечивают большей безопасности. В странах, где самое суровое законодательство, преступность выше, чем в тех же демократических европейских государствах, где законодательство мягче. Но мягче не значит, что сфера не отрегулирована. Это немного разные вещи. Потому что в Европе очень многие вопросы урегулированы тем или иным образом — законами, подзаконными актами. И регулирование, и какие-то запретительные меры — это все-таки разные составляющие. В таком смысле регулирование многих вопросов у нас, конечно, требуется. Потому что жизнь быстро меняется. Но нельзя пытаться остановить развитие общества, нельзя просто решить какие-то проблемы, действуя только запретами и усиливая репрессивную составляющую государства. Это, к сожалению, может быть не то что неэффективно, а иметь обратный эффект.
Павел Сигал, президент АО «Автоградбанк»:
Я читал о предложении Милонова, а про инициативы Гафурова не слышал. Но вам верю и абсолютно не сомневаюсь, что такие предложения были. Однако ничего нового я не услышал. Потому что еще со времен Салтыкова-Щедрина существовало «Запретить и не пущать». Я отношусь к таким мерам отрицательно. Потому что считаю, что ни к чему хорошему они не приведут. Уже много раз исторически доказано, что если вы крышку котла наглухо закупориваете, завинчиваете, то, какая бы ни была крепкая резьба, ее срывает. Поэтому у меня даже в мыслях не было что-то запретить. Мне кажется, у нас и так законодательство перегружено всяческими запретами. При этом практически все против таких мер непрерывного ужесточения и всяческих ненужных и вредных запретов.
Павел Евдокимов, гендиректор группы компаний «Инжиниринг Плюс» (Набережные Челны):
Я бы тоже много чего хотел запретить. Футбол, например, и хоккей, с учетом результата игры наших с канадцами на чемпионате мира, расстраивает меня, что спортсмены получают такие большие деньги за подобную неэффективную игру. А если серьезно, наша проблема в том, что мы разучились читать длинные тексты. Это многочисленные исследования доказывают. Не хватает ума и концентрации внимания вникнуть в большой текст. Так что очень любят вырывать фразу из контекста. СМИ, кстати, тоже этим грешат. Зачастую за громким заголовком о запрете может стоять дельная мысль, но не менее часто это банальное желание поймать хайп на волне какого-то события.
Запретить пейнтбол из-за трагедии в Казани, на мой взгляд, это все равно что запретить молоток. Им ведь можно гвозди забивать, но можно и по голове стукнуть. На мой взгляд, проблема даже не в том, чтобы запретить, а скорее в том, чтобы дать что-то взамен. Свято место ведь пусто не бывает. К чему приводили попытки ввести сухой закон? Процветала нелегальная торговля алкоголем. Тут то же самое. Так что я не сторонник бездумных запретов и тем более громких заявлений ради хайпа.
Татьяна Гурьева, руководитель челнинского отделения партии «Коммунисты России»:
Запреты разного характера, может, и необходимы, но сегодня все законы, которые принимаются, антинародны. Они принимаются в интересах конкретной группы людей. Перед выборами население задабривают пряниками типа выплат на детей, временных пособий, но в целом то, что происходит в нашей стране, — чистой воды диктатура. И чем дальше, тем больше. Те, кто когда-то контрреволюционным путем оказался у власти и обещал нам свободу слова, право на митинги, пришли в итоге к диктатуре. Если в Советском Союзе велась холодная война и жесткая власть была оправдана, в то же время развивалась экономика, наука, население получало качественное бесплатное образование, жилье, медицину, то сейчас мы это все потеряли.
В современных условиях у людей отбирают последние права. То, что происходит с вакцинацией, например, это просто кошмар. Люди к нам обращаются с жалобами, что их заставляют делать прививку под угрозой увольнения. Причем ведь никто не дает никаких гарантий безопасности вакцины, как и ее эффективности. Почему правительство не беспокоится, что у нас эпидемии рака, туберкулеза, сахарного диабета? Они делают запреты там, где выгодно, чтобы диктовать народу свою волю. Для людей не делается ничего, власти лишь бы набивать свои карманы с помощью диктата. Прибыль любой ценой. При этом население массово вымирает. Все запреты сегодня — это законы против людей.
